Из Царевщины

О бедной эстонке замолвите слово

А.ПЕТУНИН, г. Сыктывкар

В газете «Охотник и рыболов Поволжья и Урала» № 12 за 2016 год была опубликована очень подробная, познавательная статья Виктора Петровича Сипейкина «Комментарии к стандарту эстонской гончей», ничего более интересного, в плане истории породы, мне лично читать не приходилось за последние 25 лет.

Среди владельцев эстонских гончих, в последнее время, развернулась дискуссия по вопросу о целесообразности некоторых изменений требований стандарта да и отдельных пунктов правил полевых испытаний. Имея определённый практический опыт в содержании эстонок и в проведении охот с ними, хочу поделиться своими размышлениями на эту тему.

Начнём с того, что временный стандарт на породу «Эстонская гончая порода собак» был принят на кинологическом совете при Минсельхозе СССР 12 ноября 1954 года, незначительные изменения вносились в 1981 году, и с того времени стандарт не изменялся. То есть Россия, как правопреемница СССР, вправе разрабатывать и вносить любые изменения в свой стандарт, исходя из реального, существующего положения дел в породе, а не оглядываться на эстонских экспертов, проводящих «исключительно принципиальную и строгую экспертизу своих эстонских гончих».

Порода создавалась в условиях мягкого, малоснежного климата Прибалтики, отсюда и требования к псовине: «Короткая, ровная жесткая и блестящая. Подшерсток развит слабо». Но на громадной северо-восточной части России климат совершенно другой, и это накладывает свой отпечаток на шерстный покров — эстонки утепляются!

Помню, нас пригласили на первую Тульскую монопородную выставку эстонских гончих в 2004 году (50 лет утверждения породы), которая проводилась совместно с областной выставкой охотничьих собак. Приехало много эстонок со всей европейской части России. Из Сыктывкара нас было двое: я с А. Вестой 1376/00 и Владимир Шуляковский с Адой 1448 /03.

Естественно, что все владельцы эстонцев пришли смотреть на Весту, которая стала чемпионом на IX Всероссийской выставке в Тамбове в 2002 году и на её дочку Аду. На фоне остальных, наши собаки выглядели более крупными и хорошо одетыми, что сразу вызвало вопросы об их росте и псовине, но рост был в стандарте.

— А чего они такие «лохматые»? — громко, на публику, не унимался один настырный гончатник, намекая на достаточно развитый подшерсток наших собак.

— А ты побегай с голой… при 30-ти градусном морозе, она у тебя тоже обрастёт, не хуже чем у медведя! — под дружный смех ответил Володя.

Экстерьер наших собак был оценен на «отлично» и, получив главный приз — расписной тульский самовар, мы с триумфом вернулись домой, но потенциальных новых женихов для своих выжловок на этой выставке мы, к сожалению, так и не нашли. В этом плане нас всегда выручал Череповец.

Логично, что Российский стандарт должен учитывать особенности Российского климата, а не климата Прибалтики, Белоруссии или Украины.

Теперь о росте эстонок. Я всегда считал, что авторы изменённого в 1981 г. стандарта на эстонскую гончую допустили грубую ошибку, утвердив фразу «рост выше стандарта является пороком». Тем самым они повторили драконовский закон буржуазной Эстонии двадцатых годов начала XX века, которым запрещалась охота с гончими ростом более 45 см вплоть до отстрела таких гончих в угодьях.

В стандартах русской и англо-русской гончей (русской пегой гончей) такой глупости нет: там написано, что рост выше стандарта является недостатком.

Надеюсь, для грамотных экспертов и кинологов я не открою тайну, что в биологии существует понятие «гетерозиса», когда потомки разных, но сходных пород вырастают более крупными, чем  родители. И в пределах одной породы, чем более отдалёнными родственниками являются родительские особи, тем в большей степени проявляется эффект гетерозиса в первом поколении. Во втором и последующих поколениях эффект гетерозиса затухает.

А что происходит на практике? Решили свозить свою выжловку в дальние края для обновления кровей, поскольку местные женихи все родственники, повязали, а щенки все выросли переростками. Естественно, на первой же выставке они получают отрицательную оценку из-за порока в росте и всё: не на выставку, ни на полевые испытания, ни в племя они уже не пойдут!

Глубокий научный анализ явления гетерозиса стал возможен только в начале XX века, но мы прекрасно помним. что вплоть до шестидесятых-семидесятых годов прошлого века в нашей многострадальной стране генетика считалась «продажной девкой империализма». Поэтому вполне понятно, что маститые члены кинологического совета, принимавшие поправки к стандарту 1981 года, были или незнакомы с законами генетики, или боялись прослыть апологетами империализма. Очень хочется надеяться, что наши современные члены комиссии по гончим РОРС в своё время получили достаточный уровень образования, или, на худой конец, способны получить необходимую информацию в интернете и внести, наконец, соответствующую поправку в стандарт.

Стандарт — не догма, поправки у нас вносят и в конституцию, и в законы, и даже в гимн! Существует легенда о том, как людей приводили к стандарту, используя Прокрустово ложе: у кого ноги были короче этого ложа — тем ноги вытягивали, а у кого длиннее — обрубали. Предвижу, что найдётся определённое количество экспертов, которые будут против поправки в оценке роста эстонской гончей. По другим пунктам стандарта каких-либо замечаний нет.

Чем ближе правила испытаний к реальной охоте — тем лучше!

Правила испытаний охотничьих качеств гончих собак, среди владельцев эстонских гончих, не ругал только самый ленивый. По большому счёту для полевых испытаний эстонок должны быть свои правила: ну, согласитесь, что ни одному нормальному человеку не придёт в голову выставлять в скачках на ипподроме совместно пони и орловских или арабских скакунов, и оценивать их по единым правилам! Или включать параолимпийца в олимпийскую сборную!

В оценке работы гончей очень многое зависит от субъективного мнения судьи.

Точная оценка полаза возможна только при использовании радиоошейника, так как следить за собакой за 300—400 метров, или даже значительно ближе, в достаточно густом лесу практически невозможно, поэтому оценка, зачастую, ставится наобум.

В 2015 и 2016 годах проводились 16-е и 17-е межрегиональные индивидуально-командные состязания гончих памяти Н.П. Кишенского, проходившие в Кувшиновском районе Тверской области. В 2015 г. участвовало 26 гончих, из них 23 русские, 2 русские пегие и 1 эстонка. Расценку получили 14 собак: у 10-ти полаз оценен в 7 баллов, у 4-х в 6 баллов. В 2016 году участвовало 35 гончих, из них 25 русских, 9 русских пегих и 1 эстонка. Расценку получили 15 собак: у 10-ти полаз оценен в 7 баллов, у 5-ти в 6 баллов. Кстати, полаз одинокой эстонки тоже был оценен в 7 баллов.

Назвать истинными такие стабильные и одинаковые оценки полаза значительного количества совершенно разных собак — представляется странным, тем более, что на практике даже два однопомётника, нагоненные вместе, показывают разную манеру работы.

Начинающие гончатники часто просят разъяснить фразу: «Высшим баллом оценивается самостоятельный полаз галопом, иногда рысью, достаточно широкий и глубокий (300—400 м), в контакте с ведущим». Если полаз собаки самостоятельный, то о каком контакте тут речь? Если ведущий порскает, то контакт идёт со стороны ведущего, а со стороны собаки как должен быть обозначен контакт? Какими действиями должна подтверждать контакт собака, что — периодически появляться пред очи ведущего и судьи, или подвывать издали?

И уж совсем загадочно звучит фраза: «Полаз… слишком широкий и глубокий с уходом гончей за пределы слышимости, неуправляемый». Предел слышимости кого? Слух у гончей гораздо лучше человеческого и если ведущий достаточно громко порскает, то она его услышит и за 500 м. А как в таком случае будет осуществляться контакт собаки с ведущим — она ведь в полазе голос не отдаёт и громко не топает! И как всё это определить?

Эту бредятину надо убирать из положения и записать фразу: «Испытание производится при наличии навигатора и радиоошейника». Тогда всё становится на свои места и судьям не

придётся ничего выдумывать, и владельцу не надо будет говорить — засудили.

Некоторые скажут: — Чего придираться ко всяким мелочам? Но на оценку полаза определено 10 баллов и это может очень сильно отразиться на общем результате работы. Мне кажется, что гораздо важнее не какой полаз, а какой результат! На Тверских состязаниях в 2015 — 2016 гг. участвовала 61 гончая, все показали полаз, а дипломы получили всего 16 гончих и, кстати, одна из двух эстонок. На Коми республиканских состязаниях в 2004 и 2006 гг. полаз моей Весты был оценен в 4 балла, но по другим критериям работы она получила два диплома II-ой степени.

Считаю, что баллы за полаз надо уменьшить, а за добычливость и мастерство увеличить.

В статье Виктора Петровича есть замечательная фраза: «Как считают владельцы эстонских гончих, относительно невысокая паратость эстонок даже способствует добычливости охоты с ней, — зверь меньше боится и не уходит далеко от места подъёма. Ходит не быстро, что способствует успешной стрельбе из-под гона». Прекрасно, так и есть на практике, но было бы ещё лучше, если бы это отразилось в соответствующей оценке и полаза, и паратости эстонской гончей в правилах испытаний!

Рост эстонки, по сравнению с русской и легашом, как минимум на 15 сантиметров ниже, при одном и том же аллюре бега скорость эстонки будет гораздо меньше и поэтому, оценивать её паратость по одинаковым, с крупными собаками, критериям просто не справедливо.

Оценка голоса полностью зависит от слуха судей.

Очень хочется узнать: — Была ли такая гончая, за последние 50 лет, которой ставили оценку 10 баллов за силу голоса?

На восприятие голоса гончей в лесу накладывается масса факторов: температура и влажность воздуха, скорость и направление ветра, рельеф местности, какие деревья, какая листва и т.д. и т.п. А ещё и человеческий фактор — дефекты слуха у эксперта, что тоже, к сожалению, бывает, и у нас у всех с годами слух ухудшается. Правда, если у эксперта нет музыкального слуха, то с оценкой музыкальности голоса собаки может возникнуть большая проблема.

Приходилось читать статью одного эксперта, в которой он высказывал предложение оценивать силу голоса, используя радиоошейник и навигатор. Мысль интересная — ввести корреляцию оценки силы голоса в зависимости от расстояния до собаки: условно — слышно собаку за 800 метров — одна оценка, за 1 км — другая, за 1,5 км — третья и т.д. Естественно с поправкой на вышеперечисленные факторы окружающей среды.

Не я один считаю, что в голосах гончих самое главное не сила, а доносчивость и музыкальность. Все, кто читал воспоминания корифеев-собачников, помнят, как любители приезжали на охоты специально послушать голоса, как образно они описывали голоса гончих, как волосы шевелились на голове и слезились глаза. Что-то не слышно, чтобы в наши дни ехали послушать голоса собачек, или даже просто упоминали о таких голосах в отчётах, видимо, не стало достойных голосов, ну а ехать и восторгаться полазом гончих никому на трезвую голову не приходит.

Есть такая байка. Возвращается охотник с выжлецом, в который раз без добычи, жена спрашивает:

— Буян, а где же заяц?

— Да, но ты бы видела, какой он полаз показывал! — оправдывается муж.

— Полаз, полаз, знаю я ваш полаз кобелиный! Только оба и умеете по бабам бегать!

На Тверских состязаниях 2015— 2016 годов выступали команды из половины центральных регионов России (61 гончая), отправляли на состязания, надеюсь, самых лучших, так вот из 16 заработавших дипломы гончих только у 4-х собак голос был оценен 7-3-4. За музыкальность всего 3 балла (голос двутонный, певучий, со слабо выраженным подголоском). Если у гончей голос фигурный, певучий с неярко выраженным зарёвом или заливом голос, то оценка у неё будет всего 4 балла, но даже с таким голосом на состязаниях ни одной собаки не было — очень печально.

Красота голоса в его музыкальности, вот за музыкальность надо начислять оценку до 10 баллов, а не за полаз! Тогда, может быть, и появится стимул работать над улучшением голосов гончих.

Но есть и другая сторона медали. Много лет назад к нам в Сыктывкар приезжал один эксперт судить на полевых испытаниях, которые проводились на Михайловском кордоне. На один день записалось пять человек, приехали с вечера, сидели, общались, и наша компания делегировала меня для приглашения эксперта к нам на чай. От чаепития эксперт отказался, тогда я предложил:

— Давайте вместе посидим, поговорим о собаках, выпьем по рюмке, споём. Ответил, что не поёт потому, что у него нет слуха. Я слегка обалдел и подумал:

— А как же он будет оценивать музыкальность и фигурность голосов наших собак?

Моей Альме за голос он поставил 5-1-3, хотя голос у неё был достаточно доносчивый, высокий и красивый, с частой отдачей, и голос она отдавала только по следу тонного зайца, чем всегда отличалась от других собак на охоте, и никогда на проносах, сколах и жирах! Другие участники испытаний тоже выражали свои претензии.

Теперь о приездке. Высшая оценка в 5 баллов полагается когда: «Перед напуском, по приказу ведущего, гончая стоит со снятым ошейником, быстро выходит на рог или на клик ведущего (если она не на следу)». Такое требование к гончей было обязательно, когда охотились со стаями и на конях, а добивались послушания арапником — почитайте «Записки мелкотравчатого» Е.Э. Дриянского. Если вы сейчас будете «арапником» добиваться послушания в городе на улице, то доброхоты на вас заявят в соответствующие органы, и вам придется отвечать по статье за жестокое обращение с животными.

Многое зависит от врожденного темперамента собаки: по стандарту тип поведения у русской гончей — спокойный, уравновешенный, у русской пегой гончей тип поведении уравновешенный, а у эстонской гончей — тип поведения уравновешенный, подвижный. Почувствуйте разницу! И если русская гончая в городе спокойно идет на поводке, то эстонка весело тянет на поводке, демонстрируя свою «подвижность», а уж в лесу эстонка хрипит, рвется с поводка и остановить её можно только хворостиной.

Один наш охотник, у которого был не достаточно послушный русский выжлец, так делился опытом: он объявлял судьям, что показывает приездку, снимал с выжлеца ошейник и одновременно перехватывал его за ухо, потом давал команду «стоять!», отпускал ухо и тут же наступал выжлецу на лапу ногой. Через секунду, пока судьи не очухались от вида такой дрессуры, посылал выжлеца в полаз!

У моего знакомого была рабочая русская выжловка, но с послушанием у неё тоже были проблемы:

— В лесу меня плохо слушает, — жаловался знакомый. — что же мне делать на испытаниях, очень волнуюсь?!

— А ты рявкни погромче: «Стоять!» — посоветовал я.

Перед напуском он, от переживаний, заорал во всё горло: «Сидеть!!!» Собака тут же села и от страха описалась, судейская бригада вздрогнула, а один молодой стажер вдруг побледнел и быстро стал расстёгивать штаны.

Вызов гончей из леса голосом или на трубу должен быть выработан обязательно и вырабатывается он методом не «кнута», а «пряника» — хорошо подходят кусочки колбасы, и это гораздо важнее, чем стоять по стойке «Смирно» перед судьями. Конечно, дрессурой можно многого добиться и от гончей, но в цирке гончих собак нет — не тот темперамент.

Не секрет, что на состязания, особенно на межрегиональные, в команды эстонок не включают, и только настырный «личник» может привести свою эстонку. Кинологи в обществах мотивируют тем, что эстонка в лучшем случае получит «трёшку», а нам нужны высокие показатели!

В своей статье Виктор Петрович Сипейкин приводит пример, что в 1954 году на полевых испытаниях эстонских гончих под Таллинном выжлец по кличке Сампо получил диплом I степени с оценкой голоса (8-2-4)!

Случай, конечно, уникальный и за последние 65 лет едва ли наберётся хотя бы 5 эстонок, имевших диплом I степени. На IX Всероссийской выставке в Тамбове в 2002 г. к нашей команде сбежались гончатники смотреть на мою эстонку Весту, получившую диплом I степени на Коми республиканских испытаниях. Смотрели как на заморскую диковинку. Когда на испытаниях членами комиссии оценивалась работа Весты и решался вопрос по её голосу, наш тогдашний председатель Коми ООиР С.В. Лифиренко, будучи сам гончатником, сказал:

— Если бы своими глазами не видел, своими ушами не слышал, то ни за что бы не поверил, что эстонка может получить диплом I степени!

Это были уникальные собаки и сколько ещё десятилетий теперь ждать, когда родится подобная эстонка?

— Чего вам жаловаться, внесли же изменения в оценку силы голоса эстонок? — говорил один эксперт. — ну и будьте довольны!

Так и хочется сказать:

— Ну, спасибо, барин, что явили такую Божью милость! Ну, порадуйте ещё изменением правил. Мы же не претендуем ходить с большими собаками в одном ринге и на совместные охоты не напрашиваемся!

Помню, как один, недалёкий чудак — владелец пегаша возмущался и орал, что его унизили, записав на испытания в один день вместе с эстонками. И с таким мнением часто приходится встречаться в плохо скрываемой или завуалированной форме, а, может быть, всё проще, испугались конкуренции, ведь зайцев то мы добываем не хуже?!

Для вас, господа, наши собаки — кошки на поводках или «полсобаки», а для нас — это любимые друзья и дома, и на охоте!